Я повторяю вам снова и снова, что не принимаю другого рабства кроме Любви Божией. Ибо (как я уже объяснял вам раньше) религия - самый грандиозный бунт человека, который не хочет жить как животное. Который не удовлетворяется и не успокаивается, пока не достигнет общения с Творцом и не познает Его. Я люблю вас мятежниками, потому что хочу - Христос хочет - видеть вас детьми Божиими. Рабство или Богосыновство - третьего не дано. Или дети Бога - или рабы тщеславия, похоти и унылого эгоизма, который многим кажется столь привлекательным.

Любовь Божия указывает нам дорогу истины, справедливости и добра. Когда мы решаемся ответить Ему: моя свобода - для Тебя! - мы освобождаемся от всех цепей, которые нас приковывали к ничтожным вещам, пустяковым тревогам, жалким амбициям. И свобода, бесценное сокровище, прекрасный жемчуг (было бы жалко метать его перед свиньями [ См. Мф 7, 6.]) полностью уходит на то, чтобы учиться делать добро [ См Ис 1, 17.].

Такова свобода детей Божиих. Христиане завистливые, скованные и робеющие перед теми, кто не воспринял Слово Божие, послужили бы жалким примером нашей веры. Если мы действительно исполняем закон Христов, или, по крайней мере, прилагаем усилия, чтобы его исполнить - ибо это далеко не всегда удается вполне, - мы будем вознаграждены такой стойкостью духа, что уже не пойдем искать в другом месте смысл человеческой свободы.

Наша вера - не иго, не ограничение. Сколь жалкое понимание христианской истины выкажет тот, кто так подумает! Выбрав Бога, мы ничего не теряем, зато все выигрываем. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее [ Мф 10, 39.].

Нам выпал счастливый билет, первый приз! И если что-то мешает нам это видеть, вглядимся поскорее в глубины наших душ: может, наша вера слаба? Или мы мало общаемся с Богом, пренебрегаем молитвенной жизнью? Мы должны просить Господа через Матерь Его и нашу, чтобы Он умножил в нас Свою Любовь и дал нам отведать сладость Своего присутствия - ибо только любящее сердце может достичь самой полной свободы, заключенной в стремлении к вечному обладанию предметом этой любви.