Гордыня

Вырви себялюбие и посей на его месте любовь к Иисусу Христу. Вот - секрет счастья и духовной плодовитости.

Ты говоришь, что следуешь за Ним, но, так или иначе, действуешь ты по своим планам, своими силами. - А Он сказал: sine me nihil! - "без Меня не можете делать ничего".

Они не признали того, что ты называешь своим правом, а я - правом на гордыню… Бедный ты, бедный! И глупый. Ты не смог защититься (нападающий был очень силен), и почувствовал боль, как от ста пощечин. А смиряться - все равно не умеешь.

Это совесть называет тебя гордецом… да и трусом. Поблагодари Бога - ты начинаешь догадываться о долге смирения.

Ты полон собой, собой, собой… - и никуда не годишься, пока ты не наполнишься Им, Им, Им, а ты будешь действовать in nomine Domini - "во имя Господне" и силой Божией.

Как же ты последуешь за Христом, если все крутишься вокруг себя?

Нетерпеливая и корыстная забота о "профессиональном статусе" часто прикрывает самолюбие личиной "служения душам". Мы лжем (да, именно так), пытаясь оправдать себя необходимостью использовать обстоятельства и благоприятные условия…

Взгляни на Иисуса, ведь Он - Путь. В годы Его скрытой жизни тоже бывали "обстоятельства" и "условия". Он мог бы раньше начать Свое служение людям - в двенадцать лет, например, когда учители и законники восхищались Его речами… Но Он выполнял Волю Отца (Он слушался!) и ждал.

- Когда "обстоятельства" соблазняют тебя, и даже хочется все бросить, не теряя святого стремления привести весь мир к Богу, вспомни, что и ты должен в послушании выполнять свое скромное дело, до тех пор, пока Господь не попросит тебя о другом. У Него - Свое время и Свои пути.

Пользуясь знатностью, чином, деньгами, должностью или умом, чтобы унизить неудачливых, ты проявишь гордость и высокомерие, больше ничего.

Гордыня рано или поздно приводит к унижению. "Лучший из людей" оказывается тщеславной, безмозглой марионеткой, которую дергают за нитки, и кто же? Сатана.

Многие торгуют на "черном рынке" из чванства или тщеславия, своими личными качествами, все больше вздувая цену.

Должность… Высокая, низкая? Бог с ней! Говоришь, что хочешь служить, быть полезным и отдать себя без остатка. Вот и веди себя соответственно.

Ты говоришь, критикуешь - словно без тебя никто ничего не сделает.

- Не сердись, но я скажу, что ты - спесив и властен.

Если преданный друг мягко и тихо скажет тебе о том, чем плохо твое поведение, ты ему не веришь. Тебе кажется, что он тебя не понимает. Отбрось эту ложную уверенность, порожденную гордыней! А то не изменишься никогда.

- Мне жаль тебя, ты никак не решишься стремиться к святости.

Злой, подозрительный, недоверчивый… - Не обижайся, ты заслужил все эти эпитеты.

- Исправься! Почему все кругом плохие, только ты хороший?

Ты одинок… ты жалуешься… все тебя раздражает. - В чем же дело? В том, что эгоизм отделяет тебя от братьев, и в том, что ты не приближаешься к Богу.

Ты вечно стараешься, чтобы на тебя обращали внимание, главное - больше, чем на других!

Почему ты видишь какие-то скрытые мысли во всем, что тебе говорят?.. Твоя обидчивость гасит благодать, даруемую тебе через тех (да, да, через тех!), кто соотносит свои поступки с идеалом Христа.

Пока ты убежден, что все должны зависеть от тебя, а сам не готов служить, то есть - скрыться и исчезнуть, твои отношения с братьями, коллегами и друзьями будут источником разочарования, плохого настроения, что там - высокомерия.

Возненавидь хвастовство. Отвергни тщеславие. Борись с гордыней, каждый день, каждый миг.

Несчастный гордец страдает от всякой чепухи. Самолюбие ее раздувает, а другим ничего не видно.

Ты думаешь, другим не было двадцать лет? Ты думаешь, с ними не обращались в семье, как с младшими по возрасту? Ты думаешь, им неведомы те проблемы - большие и маленькие, - с которыми столкнулся ты? Нет, они прошли через то же самое, созревая в трудностях, - Божией милостью попирая свое "я", уступая, где можно уступить, и оставаясь твердыми (но не злыми!) и верными (но не гордыми), когда уступить нельзя.

"Идеологически" ты - настоящий католик. Тебе нравится в Общежитии… Жаль, что Месса не в двенадцать, а занятия - не после обеда, чтобы учиться до поздней ночи, потягивая коньяк! - Нет, это не "католичество", а мещанство!

- Как ты не понимаешь, что в твои годы так думать нельзя? Не ленись, не любуйся собой, считайся с другими, со всем, что окружает тебя - вот это по-католически.

Человек, подаривший храму скульптуру святого, сказал: "Это я его сделал".

Не думай, что это карикатура. Если судить по твоему поведению, ты сам считаешь, что исполнил свой долг, когда надел медальон или пробормотал молитвы.

"Пускай все видят мои добрые дела!.." - Ты просто носишь их в корзинке, чтобы все заметили, какой ты хороший.

Не забывай вторую часть Христовой заповеди: "…и прославляли Отца вашего Небесного".

"Мне, великому". - Написал один человек на первой странице книги. То же самое могли бы написать многие на последней странице своей жизни.

Какой ужас, если мы с тобой так живем и умрем! - Проверим же себя, и построже.

Горделивость совсем не нужна ни с Церковью, ни с ближними, но может понадобится, когда ты на людях защищает дело Христово. Правда, это уже не горделивость, а вера и твердость, и проявляются они спокойно, смиренно, уверенно.

Нескромно, глупо, по-детски хвалить кого-то в его присутствии.

- Так подпитывается тщеславие, и мы рискуем украсть славу у Бога, Которому обязаны всем.

Стремись к тому, чтобы твои добрые намерения всегда сопровождало смирение. Это предохранит от жесткости суждений, несговорчивости, нетерпимости, а то и от личной, национальной, групповой гордыни.

Если ошибся, не горюй, но не будь равнодушен.

Бесплодность - не столько от ошибок (тем более, если ты раскаялся), сколько от высокомерия.

Ты упал? - Поднимись и надейся еще больше… Самолюбие никак не поймет, что ошибка, если ее исправишь, помогает познать себя и укрепляет смирение.

"Мы ни на что не годимся". - Какая унылая ложь! - При желании, милостью Божией (да, только так!) можно стать полезным орудием и послужить во многом.

Божий человек сказал сурово, но верно: "Он - в той же шкуре, что и бес, в гордыне".

А я призадумался - и, по контрасту, захотел облечься в добродетель, о которой говорил Христос: quia mitis sum et humilis corde - "Я кроток и смирен сердцем". Пресвятую Троицу привлекло в Его и нашей Матери именно это, смирение, свойственное тем, кто знает и чувствует, что он - ничто.