Святость обладает подвижностью, подобно гибким мускулам. Тот, кто хочет быть святым, умеет вести себя таким образом: в то время, как он жертвует собой в одном, он пропускает - если только это не оскорбляет Бога - другое, что тоже ему стоит усилий, и благодарит Бога за это удобство. Если бы мы, христиане, действовали по-другому, то рисковали бы стать негибкими и безжизненными, как тряпичная кукла.

Святость - это не что-то жесткое, вроде картона: она умеет улыбаться, уступать и надеяться. Это жизнь - духовная жизнь.