Стоя перед холстом, в страстном стремлении к совершенству, тот художник воскликнул: "Господи, я хочу нарисовать для Тебя тридцать восемь сердец, тридцать восемь ангелов, переполненных вечной любовью к Тебе, тридцать восемь чудес, вышитых на Твоих небесах, тридцать восемь солнц на Твоей мантии, тридцать восемь языков пламени, тридцать восемь любовей, тридцать восемь безумств, тридцать восемь радостей…"

Затем он смиренно признал: все это воображение и желание. В действительности перед ним тридцать восемь плохо получившихся фигур - скорее мучение для взора, чем удовольствие.