Священник навеки

Несколько дней назад, когда я служил Литургию, я на минуту остановился в размышлении над словами псалма, которые входят в причастное песнопение: Господь – пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться¹. Эти слова напомнили мне стихи другого псалма, который читался когда-то во время обряда первой тонзуры: Господь есть часть наследия моего и чаши моей². Христос Сам отдает себя в руки священников, которые таким образом становятся служителями тайн³, служителями чудес Божиих.

Будущим летом около пятидесяти членов Opus Dei станут священниками. Посвящение в сан небольшого числа членов Дела имеет место с 1944 г., свидетельствуя таким образом о действии Божией благодати и о желании Opus Dei служить Церкви. Однако каждый год находятся люди, которые недоумевают по этому поводу. Почему, спрашивают они, тридцать, сорок, пятьдесят многообещающих мужчин готовы стать священниками? Сегодня я хотел бы поразмышлять на эту тему, пусть и с риском усилить недоумение этих людей.

Почему священник?

Таинство священства будет совершено над этими членами Дела, которые в своем активе имеют богатый, может быть, многолетний опыт работы врачом, адвокатом, инженером, архитектором или в другой профессиональной сфере. Это люди, чья работа, возможно, дала бы им реальную возможность достичь более или менее высокого положения в обществе.

Они рукополагаются на служение; не для того, чтобы отдавать распоряжения или блистать в обществе, но скорее для того, чтобы в ненарушаемой и божественной тишине отдаваться служению всех душ человеческих. Как только они станут священниками, они не позволят себе впадать в искушение подражать работе и деятельности мирян, даже если бы речь шла о работе, которую они могут хорошо выполнить, как они делали ее до сегодняшнего дня. Их прежняя работа лишь укрепила в них мирскую, секулярную ментальность, которую они никогда не потеряют.

Их компетентность в различных областях человеческого знания, будь то история, естественные науки, психология, право или социология, является неотъемлемой частью этой мирской ментальности. Однако это не заставит их представляться священниками-психологами, священниками-биологами или священниками-социологами: они принимают сан, чтобы быть, не больше и не меньше, как только священниками, стопроцентными священниками.

О многих временных или человеческих проблемах они знают, вероятно больше, чем многие миряне. Но с момента принятия сана они с радостью отодвигают в дальний угол свои знания, чтобы укрепляться в непрерывной молитве, чтобы говорить только о Боге, проповедовать Евангелие и совершать Таинства. Вот, если можно так сказать, их новая профессиональная деятельность, которой они будут посвящать все свое время, и которого им всегда будет не хватать. Ведь им нужно будет постоянно изучать богословие, направлять духовно многочисленные души, выслушивать множество исповедей, неустанно проповедовать и много молиться; обратив свою душу и сердце к Дарохранительнице, где реально присутствует Тот, Кто избрал нас, чтобы мы были Его народом; их жизнь – чудесное и радостное самоотречение, даже в час невзгод, которые – удел всякого творения.

Все эти размышления, как я вам говорил, могут усиливать удивление. Некоторые, возможно, будут продолжать задаваться вопросом: Зачем отказываться от многих земных благ? Зачем отказываться от более или менее успешной профессиональной карьеры? Ведь своим примером эти люди могли бы оказывать христианское влияние на общество с позиции культурной, преподавательской, экономической или любой другой гражданской деятельности.

Другие вспомнят, что в наши дни во многих местах высказываются серьезные сомнения по поводу идеи священства. Нужно, как они утверждают, задаться вопросом о ”сути и назначении” священника. Смысл отдаваться Богу в священническом служении в современном обществе ставится под сомнение. Наконец, можно задаться вопросом, почему в эпоху, когда священнические призвания встречаются все реже, они вдруг рождаются именно у тех христиан, которые, благодаря серьезной профессиональной деятельности, уже решили свои проблемы с положением и трудоустройством в этом мире.

Священники и миряне

Я могу понять это удивление и недоумение, но я был бы не искренним, если бы сказал, что я его разделяю. Эти люди принимают сан по своей свободной воле, потому что они так хотят – что в сущности и есть самый сверхъестественный мотив любого христианского поступка. Они хорошо знают, что они ни от чего не отказываются в обыкновенном смысле этого слова. Уже раньше, в своем призвании к Opus Dei, они отдавались служению Церкви и всем душам с подлинным, божественным призванием. Это призвание побуждало их освящать свою повседневную работу, освящать самих себя в этой работе и способствовать освящению других через эту работу.

Члены Opus Dei, будь то священники или миряне – обычные христиане, и к ним в той же степени что и ко всем христианам обращены слова Св. Петра: вы – род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы, в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы⁴.

Положение верующих, священников и мирян одинаково, потому что Господь Бог наш призвал нас к полноте любви – к святости. Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви⁵.

Не существует святости второго порядка: либо мы постоянно боремся за то, чтобы пребывать в состоянии благодати и уподобиться Христу, нашему Образцу, либо мы покидаем эту божественную битву. Господь призывает нас всех к святости, каждый в своем жизненном положении. В Opus Dei тот факт, что кто-то священник, а кто-то мирянин, не меняет абсолютно ничего в этом стремлении к святости, несмотря на ошибки, недостатки и слабости каждого. Кроме того, священники составляют очень небольшую часть в Opus Dei по отношению к общему числу его членов.

Следовательно, если посмотреть на вещи глазами веры, и речи быть не может об отказе, когда кто-то принимает сан. Более того, посвящение в сан не подразумевает, что священничество – это венец призвания в Opus Dei. Святость не зависит от вашего жизненного положения (холостяк ли вы, женатый, вдовец или священник), но от вашего личного ответа на благодать. Эта благодать дается нам всем для того, чтобы мы научились отвергать дела тьмы и облачаться в одеяния света, т. е. стремились к спокойствию, миру, к самоотверженному и радостному служению всему человечеству. ⁶

Достоинство священства

Священство – это служение Богу в положении, которое само по себе ни лучше, ни хуже чем какое-либо другое: оно просто отличается. Но призвание священника облечено в достоинство и величие, равного которому ничего на земле нет. Св. Екатерина Сиенская вкладывает в уста Иисуса Христа такие слова: Я не хочу, чтобы уменьшилось то глубокое уважение и почтение, которые должно соблюдать по отношению к священникам потому, что уважение и почтение, которое им оказывается, относится не к ним, но ко Мне, по Крови, которой я велел им причащать. Будь иначе, вы должны были бы оказывать им такое же почтение, что и мирянам, и не больше… Вы не должны их обижать: когда их обижают, то обижают Меня, а не их. Поэтому Я запретил это и я не позволю, чтобы трогали помазанных Моих… ⁷

Некоторые задаются вопросом о ”сути и назначении” священника, как они говорят. Как ясно излагает это Св. Екатерина! Чем определяется идентичность священника? Идентичностью Иисуса Христа. Каждый христианин может и должен быть не alter Christus, но ipse Christus: не другим Христом, а самим Христом! В священнике же это осуществляется непосредственно – через таинство.

39. Для свершения же столь великого дела Христос всегда присутствует в Своей Церкви, особенно в литургических действиях. Он присутствует в Жертвоприношении Мессы как в лице служителя (ибо Тот же, Кто однажды принес Себя Самого на Кресте, теперь приносит Себя Самого через служение священников), так и преимущественно под Евхаристическими видами⁸.

Таинство священства в действительности предоставляет священнику возможность дать в пользование Господу Нашему свой голос, свои руки, все свое существо. Так что именно Христос через слова освятительной молитвы претворяет сущность хлеба и вина в Свое Тело, Кровь, Душу – в Свою Человеческую и нераздельную с ней Божественную природу.

Вот на чем основывается несравненное достоинство священника. Это ”заемное” величие, совместимое с нашей малостью. Я молюсь, чтобы Господь Бог наш дал всем священникам благодать свято исполнять святые обязанности, отражать в нашей жизни чудеса великих дел Божиих. Мы, совершая таинства Страстей Господних, должны привести нашу жизнь в соответствие с тем, что мы совершаем. И тогда причастие займет наше место перед Богом, поскольку мы сами сделаемся причастием⁹.

Если однажды вы встретите священника, который, по всей видимости, не живет в согласии с Евангельским учением – не судите его, ему будет судьей Господь. Знайте, что если он служит Литургию подлинно, т.е. с намерением освятить хлеб и вино, Господь наш все-таки действует через его недостойные руки. Может ли существовать большее самопожертвование, большее самоуничижение? В данном случае оно – большее, чем в Вифлееме, большее, чем на Голгофе. Почему? Потому что сердце Христово переполнено желанием искупить; потому что Он не хочет, чтобы кто-то мог сказать, что Он не призвал его; потому что Он идет навстречу тем, кто не ищет Его.

Он есть Любовь. Нет другого объяснения. Все слова слишком несовершенны, чтобы говорить о Христовой Любви! Он умаляется настолько, что допускает все: Он подвергается кощунствам и богохульству, переносит холод безразличия множества людей – лишь бы Он мог дать возможность хотя бы одному человеку открыть, ощущать биение Своего Сердца, которое бьется в Его раненой груди.

Такова суть священника: быть непосредственным и ежедневным источником этой спасительной благодати, которую Христос завоевал для нас. Если мы понимаем это, если мы размышляем над этим в деятельном молитвенном молчании, то как мы можем рассматривать священство как отказ? Это огромный, бесценный выигрыш! Св. Мария, наша Матерь и святейшая из созданий – только Бог выше Ее – принесла Иисуса Христа в мир один единственный раз; священники приносят Его в наш мир, для нашего тела и нашей души ежедневно: Христос приходит подкреплять нас, оживить нас, дать нам пищу и жизнь, являясь отныне залогом будущей жизни.

Общее священство и служебно-иерархическое священство

Священник не выше мирянина ни как человек, ни как верующий. Вот почему для священника особенно важно быть глубоко смиренным, чтобы понять, как эти слова Св. Павла относятся особенным образом и полностью к нему: Что ты имеешь, чего бы не получил?¹⁰. А он приобрел… Бога! Он получил возможность совершать таинство Святой Евхаристии, служить Литургию (что есть основная цель священнического служения), прощать грехи, совершать другие таинства и с властью проповедовать Слово Божие, направляя других верующих во всем, что относится к Царствию Божьему.

41. Священство пресвитеров, предполагающее таинства христианского посвящения, сообщается, однако, через особое таинство, благодаря которому пресвитеры через помазание Святым Духом запечатлеваются особой печатью и настолько уподобляются Христу-Священнику, что могут действовать от лица Христа, Главы Церкви¹¹. Такова Церковь, она не зависит от прихоти людской, но строится по решительной воле Иисуса Христа, ее Основателя. По велению Божию жертвоприношение и священство так тесно соединены между собой, что в любом Законе – в Ветхом и Новом Союзе – жертва и священство присутствуют вместе. Поскольку Католическая Церковь по установлению Господа получила в Новом Завете видимое, ощутимое таинство Евхаристии, нужно утверждать, что в ней есть новое священство, видимое и ощутимое, в которое включилось и священство старое¹².

У тех, кто рукоположен, это служебно-иерархическое священство прибавляется к общему священству всех верующих. Поэтому, хотя было бы ошибочно утверждать, что священник является христианином больше, чем любой, не принявший сан, можно, с другой стороны сказать, что он – в большей степени священник. Подобно всем христианам, он принадлежит к тому народу священников, который был искуплен Христом, но рукоположенный священник, кроме того, отмечен характерной печатью таинства священства, которое отличается по существу, а не только по степени¹³, от общего священства верующих.

Я не понимаю желания некоторых священников смешаться с остальными христианами, забывая о своей особой миссии в Церкви или пренебрегая ей, той, для которой они рукоположены. Кажется, они думают, что христиане-миряне хотят видеть в священнике такого же человека, как они сами, но это не верно. То, чем христиане хотят восхищаться в священнике, это его добродетели – добродетели, свойственные христианину и любому порядочному человеку: понимание других, справедливость, любовь к труду (в данном случае – к его пастырской работе), милосердие, воспитанность, чуткость в общении.

Наряду с этим, верующие требуют, чтобы священник ясно демонстрировал свое назначение: чтобы он молился и не переставал совершать Таинства; чтобы он был готов принять каждого, не выступая в качестве начальника или актива какой-либо партии, какова бы она не была¹⁴; чтобы он служил Литургию с любовью и благоговением, чтобы он выслушивал исповеди, утешал больных и скорбящих; давал советы и проявлял милосердие к нуждающимся; чтобы он преподавал катехизис детям и взрослым, проповедовал слово Божие, а не какое-либо человеческое знание, которое, даже если он владел бы им в совершенстве, не является знанием спасительным и не ведет к вечной жизни.

Одним словом, от священника требуется научиться не препятствовать Христу присутствовать в нем, особенно в те моменты, когда он приносит жертву Тела и Крови Христовой и когда, во имя Божие, он прощает грехи на личной, сокровенной исповеди. Совершение этих двух таинств является столь важной частью миссии священника, что все остальное должно вращаться вокруг них. Другие обязанности священника, такие как проповедь и наставление в вере, не имели бы смысла, если бы их целью не было бы научить общаться с Христом, встречать Его на суде Любви и Покаяния и в бескровном возобновлении Голгофской Жертвы – в Божественной Литургии.

Позвольте мне еще немножко поговорить о Евхаристической Жертве; ведь если для каждого из нас Литургия является центром и корнем христианской жизни, то тем более она должна быть им в жизни священника. Священник, который по своей вине не служит каждый день Литургию, демонстрирует свою слабую любовь к Богу¹⁵. Это как если бы он упрекал Христа и противился Ему, заявляя, что не разделяет Его искупительных стремлений и не понимает Его страстного желания отдать Себя как духовную пищу.

Священник и Литургия

Мы должны помнить и неустанно повторять, что мы, священники - грешники мы или святые - уже не являемся самими собой, когда служим Божественную Литургию. Мы – Христос, Который обновляет на алтаре Голгофскую Жертву. Дело нашего спасения постоянно совершается в тайне Евхаристической Жертвы, которая есть главная обязанность священников. Церковь призывает их служить Святую Мессу каждый день, ибо даже тогда, когда прихожане не присутствуют на ней, Она есть действие Христа и Церкви¹⁶. Тридентский Собор учит, что во время Литургии бескровным образом приносит Себя в жертву Тот же Самый Христос, Который один-единственный раз кровным образом принес Себя в Жертву на алтаре Креста… Одна есть Жертва; и Тот, Кто приносит Себя в жертву посредством служения священников и есть Тот же Самый, Который принес Себя в жертву на Кресте, отличается только способ жертвоприношения¹⁷.

Присутствие или отсутствие прихожан на Мессе нисколько не меняет эту истину веры. Совершая богослужение в окружении народа, я испытываю большую радость, но я не испытываю никакого желания считать себя председателем какого-либо собрания. В этом смысле я христианин, как и все остальные; но больше всего я – Христос у алтаря, Христос на алтаре! Я бескровно обновляю божественное жертвоприношение на Голгофе и освящаю хлеб и вино in persona Christi. Я действительно представляю Иисуса Христа, потому что предоставляю Ему мое тело, мои руки, мой голос, мое жалкое сердце, оскверненное мною не раз, и которое я хочу очистить через Него.

Когда я служу Литургию с одним-единственным помощником, прихожане тоже присутствуют. Я чувствую, что рядом со мной – все католики, все верующие, но также и все неверующие. Я чувствую присутствие всех Божиих созданий – земли, неба, моря, животных и растений – всех творений, которые воздают славу Создателю.

Кроме того, говоря словами Второго Ватиканского Собора, я скажу, что мысамым тесным образом приобщаемся к Богопочитанию Церкви небесной, пребывая в общении и чтя память прежде всего Преславной Приснодевы Марии, а также блаженного Иосифа, блаженных Апостолов, мучеников и всех святых¹⁸.

Я прошу всех христиан усердно молиться за нас, священников, чтобы мы могли достойно совершать Евхаристию. Я прошу их показать такую глубокую и чуткую любовь к Литургии, которая побуждала бы нас, священников, служить с естественным и сверхъестественным достоинством, с благоговением, без спешки, с искренней заботой о чистоте облачений и церковной утвари.

Откуда эта спешка? Разве влюбленные спешат расстаться? Они как будто уходят, но затем поворачивают обратно, возвращаются много раз. Они повторяют банальные фразы, как если бы они только что открыли их значение... Не бойтесь применять к божественному примеры благородной и чистой человеческой любви. Если мы любим Бога вот этим телесным сердцем – а у нас нет другого – мы не будем торопиться закончить Литургию, это любовное свидание с Ним.

Некоторые священники не торопятся, но наоборот растягивают чтения, добавляют массу сообщений, объявлений, тем самым утомляя прихожан. Но, дойдя до главного момента Литургии, до собственно Жертвоприношения, они начинают торопиться. Тем самым они мешают верующим с благоговением созерцать Христа и поклониться Ему – Священнику и Жертве; затем, в конце Мессы, они лишают их возможности спокойно, без спешки поблагодарить Его за то, что Он снова сошел к нам.

Именно в Литургии все чувства и позывы христианского сердца находят свой высший путь: тот, который через Христа ведет к Отцу во Святом Духе. Священник должен сделать все возможное, чтобы все познали эту истину и жили в ней. Никакая другая задача не должна при нормальном стечении обстоятельств стоять выше той, которая учит любить и почитать Св. Евхаристию.

46. Священник совершает таинство над истинным Телом Христа и над Его Мистическим Телом; первое действие – над истинным Телом Христа – главное; второе – над Его Мистическим Телом – второстепенно; оно зависит от первого, а не наоборот¹⁹.

Поэтому важнейшая задача пастырского служения – заботиться о том, чтобы верующие подходили к Святому Причастию со все большей чистотой, смирением и благоговением. Если священник будет стремиться к этому, он не ошибется сам и не введет в заблуждение совесть верующих, своих братьев во Христе.

Во время Мессы мы поклоняемся Господу, с любовью выполняя первый долг создания по отношению к своему Создателю: Господу Богу твоему покланяйся, и Ему одному служи²⁰. Это не холодное, формальное преклонение раба, но уважение и преданность, свойственные любящим детям.

В Литургии нам дарована наилучшая возможность искупить наши собственные грехи, а также грехи всех людей – чтобы мы могли сказать, вместе со Св. Павлом, что мы восполняем в нашей плоти то, чего не достает в страданиях Христовых²¹. Никто не живет в этом мире в одиночку, никто не может считать себя свободным от ответственности за зло, которое совершается на земле, вследствие как первородного греха, так и огромного количества личных грехов. Да возлюбим жертвование, да возжелаем искупления! Каким образом? Соединяясь во время Мессы с Христом, Который есть и Священник и Жертва: это Он несет тяжелый груз неверности людей, моей и твоей.

Голгофская Жертва – безграничное выражение щедрости Христовой. Мы, люди, всегда ищем своего интереса, но мы не досаждаем Господу, когда излагаем Ему наши нужды во время Литургии. Разве есть такие, кому нечего просить? Господи, эта болезнь… Господи, это горе… Господи, это унижение, которое я не умею вынести из любви к Тебе… Мы хотим благоденствия, счастья, радости для близких; нас сжимает сердце судьба голодающих; тех, кто жаждет хлеба и справедливости; тех, кто знает горечь одиночества; тех, кому, в конце жизни, никто не улыбнется и не протянет руку помощи.

Но то, от чего мы больше всего страдаем, самое трагическое бедствие, которое мы хотим исправить – это грех, отдаление от Бога, опасность того, что многие человеческие души могут погибнуть навсегда. Вести людей к вечной славе в любви Божией – таково глубочайшее стремление нашей души при служении Святой Мессы, каковым оно было у Христа, когда Он принес себя в жертву на Голгофе.

Научимся искренним сердцем говорить с Господом, когда Он сходит к алтарю - невинная Жертва в руках священника. Уверенность в помощи Божией даст нам такую чуткость, которая будет выражается в добрых делах: в милосердии, понимании, в сердечном сочувствии по отношению к тем, кто страдает и к тем, кто делает вид, что счастлив, наслаждаясь ложными и пустыми радостями, которые быстро дают место унынию.

Поблагодарим Господа нашего за все, что Он дает нам, за чудесный дар, в котором Он дал нам Себя Самого. Пусть войдет в наше сердце Слово, ставшее плотью!… Пусть войдет в нашу малость Тот, Кто сотворил небо и землю. Дева Мария, чтобы принять Христа в своем лоне, была зачата непорочной. Если благодарность должна быть соразмерна разнице между даром и заслугами, то не должны ли мы превратить каждый день в постоянную Евхаристию, постоянное благодарение? Не уходите из храма сразу после того как вы получили причастие. Так ли важно то, что ждет вас, что вы не можете уделить Господу десять минут, чтобы отблагодарить Его? Не будем скупыми. На любовь должна отвечать любовь.

Священник навеки

Священник, который служит Святую Мессу в поклонении, искуплении, прошении и благодарении, священник, который отождествляется с Христом и учит других делать Евхаристию центром и корнем христианской жизни, такой священник поистине обнаружит уникальную ценность своего призвания, ту характерную печать, которой он был отмечен таинством священства, и которую он никогда не потеряет.

Я знаю, вы поймете, что я хочу сказать, когда говорю, что в сравнении с таким священником, следует рассматривать как неудачу человека и христианина поведение тех, кто ведет себя, как будто извиняясь за то, что они являются служителями Бога. Поведение тем более достойное сожаления, что оно приводит к тому, что эти люди забрасывают свое служение, начинают подражать мирянам, искать вторую работу, которая постепенно вытесняет ту, которая свойственна их призванию и миссии. Часто они уклоняются от выполнения своих духовных обязанностей и пытаются заменить их другими занятиями, вмешиваясь в область деятельности, принадлежащую мирянам (социальная и политическая деятельность); тогда мы получаем феномен клерикализма, который является болезненной карикатурой на истинную пастырскую миссию.

Мне не хотелось бы закончить на этой печальной ноте, которая может показаться пессимистической. Истинное христианское пастырское служение не исчезло из Церкви Божией; учение, полученное из Божественных уст Иисуса, не изменилось. В мире есть тысячи священников, которые точно отвечают своему призванию. Они работают нешумно и не поддаются искушению выбросить за борт сокровище святости и благодати, которым обладает Церковь с самого начала.

Я испытываю большую радость, думая о естественной и сверхъестественной чуткости этих священников, моих братьев, рассеянных по всему миру. Они справедливо окружены дружбой, помощью и любовью многочисленных христиан. И когда для них наступит время предстать перед Богом, Христос выйдет к ним навстречу, чтобы прославить навеки тех, кто на земле действовал от имени и от Лица Его, щедро изливая Божию благодать, управителями которой они являлись.

Вернемся снова к тем членам Opus Dei, которые готовятся стать священниками следующим летом. Я прошу вас молиться о них, чтобы они всегда были верными, благочестивыми, учеными, преданными своему делу и радостными священниками! Молите о них Пречистую Деву, чтобы Она, как добрая Мать, с особой щедростью заботилась о тех, кто обязуется на всю жизнь неуклонно следовать за Ее Сыном, Господом Нашим Иисусом Христом, Предвечным Священником.